***
Верлибр – это
иная скорость
молчания
***
Тяжело,
каждое утро
просыпаясь растением,
учиться заново жить –
заново быть человеком, заново
уравновешивать космос
своим лицом
***
Все, что вечным казалось,
постепенно уходит, взамен
остается умение видеть за тучей
очертание птицы, еще
способность чувствовать боль
от столкновения рыбы
с камнем
***
Слеза –
это
космос,
который
мгновенно
сжимается
болью
до
капли
***
Однажды в окно
посмотрел глазами растений –
и мир показался мне спящей бабочкой.
С тех пор говорю
шепотом
***
Вздрагиваю
от скрипа дремучей улитки,
от искривления корня далекого дерева,
от полночного всплеска морского булыжника,
от колебания ласточки в недрах рассвета…
Такая во мне
тишина
***
Семена
нарастающего одиночества
погружаю
в пустые ячейки космоса,
быть может,
родится где-то планета,
у которой
будет мое лицо
***
Хотя бы однажды
хочу рассмешить черепаху,
чтобы увидеть
глубину
смеющейся
***
Городской человек городскими шагами
идет торопливо. На скучном лице –
городские тревоги, печали и будни…
А что там такое – зловещее, темное –
у него на спине возвышается? Горб?
А может быть, это – Город?
***
После любви
ты бываешь похожа
на бабочку после дождя.
А я – на террариум,
в котором только что вымерли
змеи
***
Ушла,
а следом
замерло время.
Я встал и завел
часы
***
Вспоминаю
день свой смерти –
кажется, было скучно
***
Странно!
Ушли годы.
А жизнь осталась
***
Все проходит.
И даже смерть
***
Это не трудно –
за сверкающий кончик
вытянуть взглядом из спящей звезды
золотую цепочку букашек…
А можешь ли ты
по ритму бегущих дождинок,
по степени грусти в глазах у лягушек
определить глубину
осени?
***
Ветер ли гонит листву.
Я ли прощаюсь навеки.
Небо горит под ногами
и пеплом восходит к земле…
***
У каждого цвета свой способ обманывать мир
***
Женщина – черновик птицы
***
О это совершенно пустынное утро!
Только я и зубная щетка
***
Смерть – это нечто
совершенно белое,
совершенно холодное
и летящее сверху
в размагниченные зрачки.
Но если она пролетает мимо,
то это всего лишь
самый обычный
снег
***
Страшно
оказаться одному
среди цветущих подсолнухов
в жаркий июльский полдень –
так и кажется, будто
за спиной в тишине глубокой
прячется с бритвой
Винсент ван Гог
***
Искал тебя
в каждом уголке
осени…
А ты была там,
где цветет снег
***
Каждое утро
кто-то другой
просыпается вместо меня
берет мое имя
надевает мое лицо
говорит моим голосом
курит мои сигареты…
И я ничего не могу поделать
с этой чудовищной несправедливостью
утешая себя лишь тем
что может быть все иначе
и это не он а я
каждое утро
просыпаюсь вместо него
***
Небо, луна, дождь…
Как много для двух
Как мало для одного
***
Печаль со снегом
Чай с лимоном
И комната с чужим лицом
***
Жизнь – это Вдруг
А все остальное – время
МАЯКОВСКИЙ
Не только рифма с чугунных губ,
а что-то большое – это
еще одиночества белый куб,
сложенный из рассветов
ЕСЕНИН
Шел по земле, одетый
в небо, держа как птицу
сердце свое в руках
ПАСТЕРНАК
О эта лужность лиц
О эта птичность мира
Улиточность пространств
Бездомность бытия
РЕМБО
Бабочек желтый ливень
ловил он глазами, прижавшись
к окнам далеких стран
АПОЛЛИНЕР
Там, за рекой,
за чистой рекой,
за чистой, холодной, зеленой рекой
нечто беззвучно плачет
ореховой скорлупой
ТОКУБОКУ
Всю ночь я стоял и смотрел
как падает в пропасть гора
а утром пошел снег
и я незаметно ушел
САЙГЁ
Уйду я, на голой тропинке,
ведущей в Большое, быть может,
останется след муравья
УИТМЕН
На петле
из птичьего свиста
тихо повесился самый последний
самый печальный на свете ветер
в формате осенних листьев
